Родиться в восьмидесятые — словно существовать на сломе двух эпох. Успеть поймать остатки умирающего мира до компьютеров, интернета и сотовых телефонов.
Дети слушают про те времена открыв рот, словно мы там немного с мамонтами расхаживали, жили в пещерах и не верят, что я костёр не умею разводить.
Тогда из всех новомодных гаджетов у нас дома царствовала печатная машинка. Каждый вечер, после того как семья была накормлена, а посуда вымыта, мама брала машинку и шла в своей кабинет — печатать. Надо ли говорить, что это был стандартный кабинет всех мам Советского Союза, который днём выполнял функции кухни и только по вечерам приобретал магический интеллектуальный флёр?
Не то, чтобы мама была писателем. Она работала главбухом и частенько печатала платежки в банк. Работа эта требовала сосредоточенности, чтобы не запутаться в длинных цифровых паровозиках счетов, не промахнуться с клавишей и попасть в нужную графу, поэтому печатная машинка для меня лично носила имя: «Светавыйдияжеработаю», но сидеть под дверью разрешалось. И я садилась на пол в узком коридорчике, закидывала ноги на стену и слушала, как мама оглушительно стучит на печатной машинке, периодически подводя итоги радостным дзыньканьем перехода на новую строку и представляла себе сказки про табун лошадей, стучащих копытами по булыжной мостовой мимо замка длинноволосой принцессы.
Я думала про страшных демонов с железными крыльями, которые цокали ими, сталкиваясь друг с другом. Про Кащея Бессмертного, который выковал себе полчище солдатиков, и они шагали маршем с железным лязгом шаг-в-шаг завоевывать тридесятое царство. Почему-то эти сказки в моей голове были круче пластинок, где, под шипение старой иглы, актёры на разные голоса рассказывали мне о приключениях Незнайки или Гусей-Лебедей. Может, просто нравился этот бескрайний полёт фантазии, когда никто не мог скомандовать моим героям, что им делать. Да я и сама, зачастую, командовать ими не могла.
Ни проигрывателя, ни пластинок, ни той печатной машинки нет давно. А так жаль. Быть может, для открытия границ бескрайней фантазии как раз и нужен только узенький сумрачный коридор и стеклянная дверь, за которой мутный мамин силуэт мерным железным шагом печатной машинки рассказывает тебе захватывающие истории, полные чудес и волшебства.