Я не буду его бить

За что можно побить ребенка? А шлепнуть по попе?

Моему сыну чуть меньше двух лет, я никогда не била его. Однажды, когда ему было месяцев 10, он укусил меня за сосок. Это больно. Даже, пожалуй, очень больно. Не успела я подумать, что делаю, как моя рука взлетела, чтобы хорошенько шлепнуть его. На подлете к младенческой попе рука замедлилась, какие-то жуткие сигналы успели дойти до моего мозга, сила удара существенно снизились. До счастливой попы Дениса долетел лишь легкий хлопок, который вдобавок смягчился памперсом. Малыш не понял, что произошло: боли не было, только мама как-то странно дернулась. Он спокойно продолжил сосать грудь, засыпая.

А вот его мама была далеко не так спокойна. Множество мыслей вертелось в моей голове. Как же так, думала я. Как же так? Сейчас, когда ему нет и года, я шлёпну его по памперсу, к двум годам, когда он начнет шкодить, я буду шлёпать его по голой попе, чтобы было ощутимее, а к пяти что будет? Я стану бить его ремнем? Или, может быть, лучше проводом от телефона? И как мы будем жить дальше? Я ведь всегда клеймила позором тех, кто бьет детей. Я божилась, что мои дети не будут биты никогда. Я верила, что у нас в доме будет счастливый смех, поддержка и доверие. Но как доверять тому, кто бьет? О какой поддержке можно говорить? Смех? С чего вдруг?

В этот неприятный для меня вечер я крепко призадумалась. Почему-то вспомнился одноклассник Миша, с которым мы вместе ходили в первый класс. Миша был пухленьким и рыжим, с совершенно ясными глазами и веснушками на лице. Сейчас, увидев такого уютного мальчишку с доброй мордашкой, я бы подумала: ах, какой сладкий! А тогда мы с Мишей шли из школы и болтали о чем-то своем важном и детском. Я сказала, видимо, что что-то делать нельзя, а Миша понимающе ответил:

Я на это недоуменно сообщила, что нет, не побьют, конечно, меня вообще дома не бьют. И Миша был поражен. Он несколько раз переспросил, действительно ли не бьют. Что, совсем не бьют? Вообще-вообще? Он не знал. Все свои маленькие 7 лет жизни Миша пребывал в уверенности, что бьют всех детей. Что так надо, что это нормально.

С этого момента его отношение ко мне изменилось. Я словно стала немножко королевой, немножко не такой, как все. У меня появился маленький пьедестал. Я стала чуть-чуть выше Миши. Ещё бы, ведь меня не бьют родители! Наверное, я какая-то особенная… Не знаю, что происходило в его маленькой рыжей голове. Которую, наверное, тоже били… Но я не хочу, чтобы мой сын смотрел на других людей снизу вверх только потому, что родители не бьют их.

За что можно шлепать маленького ребенка?

За то, что он приносит мои кроссовки и кладет их на диван или на кухонный стол, когда мы собираемся на улицу? За то, что он хочет залезть на стол и смотреть на всех сверху?

А может, за то, что он берет пульт от телевизора и программирует его так, что мы потом не можем понять, как все вернуть обратно? За то, что второй пульт он разбил, и теперь из него выпадают батарейки?

За то, что он трогает розетку? За то, что мама не догадалась надеть ему сапоги и потащила его гулять в парк в кроссовках, а он вымазался? За то, что в процессе сборов на улицу ему захотелось прилечь на пол? Что во всем этом страшного? Чехлы с дивана и испачканные кроссовки можно постирать (и даже на реку для этого идти не надо), за тусовкой на столе и тыканьем розеток можно следить (подождет ваш недоваренный суп), пульт можно залепить изолентой, а лучше было сразу убрать.

Я не поклонник слепого следования всевозможным методикам воспитания. Более того, я обычно их даже не читаю. У меня есть голова, интуиция и любовь — этого достаточно.

Но есть книги, которые помогают понять, что и зачем делает ребенок. Книги Людмилы Петрановской (“Тайная опора”, “Если с ребенком трудно”) — это психологические шедевры, написанные простым человеческим языком. Интересно, с примерами и объяснениями. Книгу “Тайна опора” вообще лучше прочитать раза три перед рождением малыша. И потом каждые несколько месяцев регулярно перечитывать. И не бить своего ребенка, а понимать его.