Вы подумайте, кого мы растим.
Недавно говорила с подругой-мамочкой и та призналась: сын не хочет сам снимать штаны, поэтому приходит к ней с горшком со словами «симай». И ее это заботит. САМ берет свой горшок и несет! И ещё просьбами какими-то удостаивает маму. Мальчик — трудяга!
А у меня ясно перед глазами такая картина: двухгодовалый мужик стоит рядом с горшком, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, и томно закатывает под потолок глаза, мол, эй, холопы, я долго ещё тут буду стоять, край горшка обтирать? Извольте уже подбежать и выполнить манипуляции. Своему царю. И тут сразу можно выстрелить в мать словами «так воспитала».
Я знаю, какое-то время тому назад я бы так и сделала. Но сейчас-то я понимаю: нельзя человека испортить ещё в роддоме! А мой уже вылез царем. Не из роддома, из меня.Ох, сколько же слез было пролито из-за нежелания сыночка тянуть молоко из груди. То есть, оно там было. Просто он не хотел напрягаться. Ещё бы, до недавнего времени вообще не надо было ничего делать, через пуповину все шло. А теперь вон как задача усложнилась. «Так и до детского труда недалеко», — подумал, видно, мой маленький Обломов и решил, что мать как-то сама должна решить этот вопрос, — «в конце-то концов, есть же «Конвенция».
Сначала я, конечно, ничего не заподозрила. Всех акушерок-консультантов, которые намекали мне, что сынок мой немного ленив, крыла почем зря. И только потом ко мне начали подкрадываться несмелые догадки.
Дело в том, что моего долгожданного ангелочка угораздило родиться мужиком, а мужики, как известно, не любят лишних телодвижений. Это любая женщина подтвердит. Держать голову, сидеть и ползать он научился только благодаря наличию в доме кота. Тот же кот, который из всех упражнений для саморазвития выполнял только спать, есть и ходить в уборную, был в шоке от того, какого дзена достиг в этом плане мой маленький Будда. (Будда в прямом смысле — потому что лысый и с пузком).
В этой борьбе кот потерял не один ус и не один клок жидковатой шерсти (что само по себе уже анекдот, так как в силу породы он был практически лысым, но мой ребёнок каким-то образом умудрялся найти, за что подёргать. Как гопник из-за угла: шерсть есть? А если найду? И все же я благодарна коту-великомученику, без него, я уверена, я бы до этих пор носила бы сына на руках и поддерживала головку.
То, что мой ребёнок, оказывается, умеет жевать, я тоже узнала совершенно случайно. До этого я регулярно смотрела театральное представление, где главный герой мучился, терзался и в конце-концов выплевывал то, что, по его мнению, было бетонной глыбой и пережевыванию не поддавалось. То есть если вдруг в пюре попались комочки, то все, сама его ешь. А потом вдруг оп — и я замечаю его у папы на руках, уплетающего что-то запрещённое из папиной тарелки за обе щеки. Прямо с комочками.
После нашего последнего визита бабуля так и осталась в тихом ауте — надо же, ребёнок выдрессировал у себя приказной тон. Я, конечно, промолчала о том, что этот тон у нас врождённый, с самых первых слов. Кстати, какие у вас были первые слова? Ну, мама, папа, тут по классике. Следующее у нас было — «на руки».
Этот человек может спокойно, я бы даже сказала, с достоинством, на бабулино расплывчасто-улыбчивое «Доброе утро» ответить «Иди вари кашу». «А ещё тебе что?» — «И иичко».
Я даже подозреваю, что бабушка теперь будет каждый день ходить в церковь и ставить свечку за то, чтоб ее внук жевал мандарины. «Посмотри, он же их просто глотает!», — у неё, воспитавшей двух прилежных девочек, ужас на лице.
«Вижу. Что я сделаю — мужик. У них это нормально».
Сегодня утром мы валялись ещё в постели. Сыну захотелось пить. Сходи, говорю ему, на кухню. Ты же знаешь, где. «Нет, мама принесёт». Упираюсь до последнего — я же овен. Опускаю руки после фразы: «Нет. Мама. Встанет и принесёт». Чуваку два года. И столько уверенности в этом голоске, столько царского достоинства. Особенно сбивает с толку его привычка говорить вместо «дай мне» ,»дать нам». «Дать нам ложку сюда!». Невольно начинаешь думать, откуда в нашем-то роду голубая кровь и какая это прабабка умудрилась так освежить семейный генотип.