Автор: Екатерина Волошина
Фотография: Виктория Ильина
Одно из самых ненавистных для меня понятий – толерантность.
Толерантность подразумевает терпимость, терпимость к тем, кто вроде как заранее в более низкой позиции.
Толерантность к геям, например, у меня зубы сводит от такого! Что, мы их терпим, потому что они чем-то хуже или что? Меньше? Не такие же? Что?
В современном мире нет и не должно быть места толерантности.
Есть место всеобщего включения, шагания вместе, давайте «повсеместность» или «включительность» заменим на эту идиотскую «толерантность»!
Вот «нетолерантность» — другое дело!
В американских школах твердят: «Мы абсолютно нетолерантны к буллингу! Мы абсолютно нетолернатны к насилию!» Вот такую НЕтолерантность я понимаю и принимаю.
На этой неделе школа меня удивила в очередной раз толерантностью в лучшем смысле этого слова.
Рассказываю.
Дети вступили в клуб бега, толком не знаю, что это, они должны были совершать какие-то удивительные животворящие пробежки. Я подписала согласие «Не возражаю, что Марк и Дина вступили в Клуб Бега и будут что-то там бегать по средам после окончания школьного дня».
Детей я обычно забираю в 2.45, в этот день было первое заседание кругового бега или бегового круга, короче, забирать к 4 вечера.
Из-за дождя Великое Забегание Бега отменилось, родителям разослали экстренные голосовые сообщения на телефон, которые я благополучно пропустила. Была занята чем-то важным в тот день. Полагаю, колдовала над лососем под соусом, или прокачивала квадрицепс, возможно, просто фотографировала косметику.
Поскольку дождь наступил внезапно, бумаги разослать не успели, просто обзвонили родителей, я не попала под обзвон. Я приехала в школу в 3.15 (раньше окончания, хотела посмотреть, как там мои товарищи забеги забегают).
Вместо товарищей забеганных меня в холле школы встретила Дина заплаканная, Марк зачитанный и еще дюжина таких же бегунов, чьи родители не поймали сообщения об отмене КЛУБА.
Дина рыдала с пунцовой мордочкой, она полагала, что меня похитили, поэтому я их не забрала вовремя (я всегда как часы, никогда не опаздываю, поэтому мое опоздание она восприняла как трагедию).
Марк сидел на полу, ножки по-турецки, читал комиксы про Покемонов. Привет, мам! Ты ОК? Поехали домой. Слушай, а ты знала, что Плутон, оказывается, исключили из реестра планет? Я в шоке? Мы папе расскажем, да?
Остальная дюжина детей тоже плакала, рыдала, страдала нечеловечески из-за того, что их не забрали вовремя.
Над детьми кругом стояли:
— ассистент директора;
— пара учителей;
— физрук;
— школьный психолог (на случай психоза у детей или у родителей).
После того как я рассыпалась в извинениях и раскаяниях, что не приняла звонок об отмене клуба и так сильно опоздала, они хором сказали: «Мэм, людям принято ошибаться! Мэм, все в порядке! Мэм, мы все просто люди!»
И никто не одарил меня ни единственным укоризненным взглядом. И не порицал меня никто. И не нарепортил (а мы же все знаем из монологов Задорнова, какие они лицемерные, чуть что – репортят, и вообще, в лицо улыбаются, а за спиной гадости говорят – и рапорт быстренько-быстренько).
Я даже удивилась, что мне не налили молока с Орео из за стресса (моего!)
И мы с Диной (она левша, всегда берет меня своей левой под мою правую руку) и с Марком (он правша, всегда берет меня своей правой под мою левую) пошли к машине, и высохли все слезы, и не место Плутону в реестре планет, я согласна, потому что Нил де ГрассТайсон тоже так считает.
Да, к чему это я?
Это хороший пример нормальной и правильной толерантности.
Толерантности к человеческим ошибкам.
Другой толерантности я не приемлю.