Автор: Анастасия Рубцова
Фотография: Alicja Brodowicz
Случайно прочитала статью на детском портале о том, как родители выживают без помощи бабушек и дедушек. Статья без всякого пафоса, просто истории, интересные, казалось бы, только таким же родителям-страдальцам.
Потом, тоже случайно, прочитала комментарии.
Примерно три четверти комментариев – яростные вопли безупречных в духе «вы что, намекаете, что ребенок ставит на жизни крест», «зачем тогда рожали», «как мерзко читать, что родители «выкручиваются», чтобы побыть без детей» и «в нормальных семьях куча малышей, и они счастливы, и никого никуда из семьи не тянет».
Такой сбивающий с ног агрессивный заряд в этих комментариях, что невольно спотыкаешься и подозреваешь залегающее под ними больное место, небрежно заклеенное пластырем. Потому что всё это, конечно, реакции не взрослые.
Взрослые реакции (учитывая, что никто там в статье не родственник нам и не кровный враг) будут где-то в спектре между безразличным «сочувствую, быть с ребенком без помощников тяжело» и великодушным «сочувствую, чем помочь?». Я до второго полюса почти никогда не дотягиваю, но любуюсь на него, как на сияющие вершины Альп.
Ярость и «зачем тогда рожали», и «не смейте говорить, что дети вам мешают» — это плохо замаскированная позиция малыша лет трех, впадающего в ярость от одной мысли, что у мамы может быть своя жизнь, в которой ему, ребенку, места нет и не будет. Свои взрослые дела. Свои увлечения. Свой, о господи, секс с папой.
Нет, яростно орет злобная и требовательная детка внутри этих людей, ты родила меня и теперь должна мне, мне, не смей уходить, да что там уходить – не смей даже хотеть чего-то, кроме меня! И да, можно вырасти линейно, но внутренне остаться злобной трехлетней деткой.
Так происходит чаще, чем мы с вами привыкли думать.
Бывает так, что у самих этих людей детство прошло немного нервно. Часто родители как раз их несли, как крест, бесконечно жертвуя собой. И передали по наследству огромный заряд вины вместе с идеей, что и свою жизнь они уже кому-то задолжали, и надо бы положить ее на какой-нибудь алтарь.
Но, поскольку без вины виноватым никому быть не нравится, а тащить самого себя на алтарь нормальный живой человек не хочет, мысль эта вызывает приличных размеров внутренний конфликт. Который тлеет, тлеет, но всегда готов вспыхнуть на ключевые слова «родители», «дети» и «должны».
А кто там кому что должен, может быть уже не так важно.
И даже оставим в стороне то, что идея пожертвовать ради одного человека (ребенка) жизнью другого (взрослого) – странная и разрушительная. В первую очередь она разрушительна для ребенка.
Но я в такие моменты думаю, что вот люди за минуту фейсбучного микро-диалога успели продемонстрировать готовность пинками загнать человека в тюрьму своих взглядов, чтоб не рыпался, чтобы показать ему, собаке, как правильно родину любить. И полное равнодушие к идее уважения личного пространства других людей. А вместо сочувствия или помощи они щедро плеснули злобой.
И предполагаю, что они прекрасные родители, прекрасные. Чуткие и терпеливые.
Творческие и свободные.