Автор: Вера Антонова
Фотография: Ксения Кузьмина
Вот сижу я сейчас на кухне, делаю отчет, а рядом скачет почти уже пятилетний сын Роман. Он предлагает пересобрать вместе легодинозавра, вот прямо сейчас. Я объясняю, что прямо сейчас не получится, потому что мне важно доделать отчет и мне надо не так уж много времени для этого, а потом, дескать, я вся ваша на веки.
Хорошо, договорились, Рома залезает на стул и с диким грохотом прыгает на пол, как слонопотам, потом ещё раз. Я хочу сделать ему замечание: во-первых, громко — это может причинить неудобство соседям снизу, во-вторых, он отвлекает меня от работы, но останавливаюсь… На самом деле, он не так уж мне и мешает своим грохотом, а внизу под нами расположена парикмахерская, а там и без нас хватает шума. Ну да, ножки могут болеть, но тоже не факт. В общем, я молчу, я в этот момент душу в себе бабу Веру, которая своим нудизмом и прагматизмом, и ещё много чем осложняет мне жизнь.
В какой момент она во мне появилась? Лет до двадцати я вообще не замечала пыль, грязь, шерсть, могла спокойно пару недель не убираться в квартире, и все было хорошо. А сейчас … Сейчас мне иногда лень достать ребенку песочницу с кинетическим песком, потому что потом же надо будет обязательно пылесосить… Вот сейчас Рома прыгал-прыгал на кухне, а я пошла и достала ему набор, чтобы мог сделать гигантские пузыри, да, я понимала, что в ванной потом надо будет протереть пол и зеркала. Да и ладно, подумала я… Зато быстро закончила отчет, у меня довольный ребенок, а теперь можно и трицератопсом заняться.
В последнее время я начала догадываться, откуда растут ноги у бабы Веры… Мне лет пять, я расставила кучу игрушек на диване, сбила плед, и тут в комнату заходит бабушка… Да как же так?! Да у меня росли два мальчика и попробовали бы они такое устроить! Да у меня белыми накидушками было все застелено и «думочки» вышитые стояли… Похоже, что дома мой папа и его брат реально не играли… Отравляло ли это мою игру, ну да, было дело… Или же упадешь ты случайно, а тебя за это ещё и отругают… Думаю, ну как так? Ведь мне и так больно! Вот уж эту дурацкую привычку я точно не переняла, и когда мой сын падает, прежде всего, я интересуюсь, цел ли, сильно ли ударился? Жалею… у кошки боли, у собачки боли, а у Ромы заживи… Да, после того, как я получала нагоняй от бабушки за падение, меня все-таки жалели. А довольный Рома продолжает скакать, как ни в чем не бывало, он сам в состоянии отличить сильную боль от легкого ушиба и уж точно не будет нюнить каждый раз.
В детстве я вообще была редкостной засранкой. Приберись, приберись да приберись звучало от мамы, а мне трава не расти… Для меня прибраться – это хорошенько все засунуть в ящики и тумбу письменного стола. Как-то прихожу из школы, мне лет десять, а мама сидит и разбирает завал в столе: огрызок от яблока, стакан с грязными кисточками и водой после рисования, и ещё много всякой ненужной всячины. Зато сейчас я чётко вижу, трогали ли что-то на столе в моем рабочем кабинете, поправляю, то же самое и дома: на моих полочках все должно стоять так, как я это поставила и никак иначе, и, конечно, никакой пыли. Что уж говорить, муж как-то ел вафли и оставил пустую упаковку на диване, трехлетний Рома сделал ему замечание по этому поводу, представляете? Папа ржет над нами, говоря, что теперь у нас в доме две мухи-прибирухи и неплохо было бы снизить градус педантизма.
Баба Вера гасит во мне дух авантюризма, я теперь размышляю и долго взвешиваю: пойти или не пойти поорать с подругой в караоке-бар, ведь я же не высплюсь, потом голова может болеть, а дома маленький ребенок, который требует внимания…
А шопинг… Любите ли вы шопинг так, как НЕ люблю его я? Я не очень люблю тратить деньги на одежду, обувь и т.п. для себя, я подолгу ношу вещи, последний раз зимние сапоги я покупала себе, когда Роман ещё сидел у меня в животе, и я ходила бы в них дальше, если б не поставила жирное пятно, а потом не попыталась бы вывести его пятновыводителем, а потом надо было выводить пятно от пятновыводителя, мда… Вот и паре конец.
Итак, зима вступила в свои права, есть понимание, что надо, есть деньги, желания нет… Ну, то есть, как нет? На шопинге у меня обычно разрывается мозг, потому что на арену выходят баба Вера, весьма прижимистая бабка-скупердяйка и девчонка Верка, девиз которой «Не бойся, прорвёмся!» Вот мы втроём заходим в магазин. Верка выбирает цвет поинтереснее, с каблучком, баб Вера уточняет, и с какой же сумкой мы такие сапожки носить будем? А не упадём ли с каблучков? Окей, пойдем ещё посмотрим: вот — черненькие. Верка отворачивается и идёт к следующей витрине, находит неплохие, замшевые, винного цвета, баба Вера говорит: «Так пачковитые!» Верка резонно замечает, что мы на машине! Баба Вера: «Да они стоят слишком много!» Верка: «А ты мало зарабатываешь?!»
И, вроде, с сапогами разобрались, как Верка замечает сумочку такого же цвета! Баба Вера смотрит ценник и молча гордо отворачивается… Верка говорит: «О! Ну нам тогда и новые перчатки надо, и новый палантин!» Баба Вера считает в уме, сколько ещё расходов предстоит … А я, вполне нормальный и адекватный человек, взвесив доводы обеих сторон, беру сапоги винного цвета, беру новую сумку и топаю к кассе.
Дорогая баба Вера, я обращаюсь к тебе из прошлого в будущее, я буду наступать на горло твоей песне каждый день, даже в мелочах, когда ты будешь назойливо гундеть мне свои осторожности в уши, я обещаю, я буду тебя слушать, улыбаться, чаще молчать, не отвешивать свои комментарии, где их не просят, не придираться, доставать все игрушки, которые попросит сын, пачкаться, пачкать, иногда даже не убираться в квартире по две недели, ходить в караоке, делать неразумные покупки. Лучше уходи сама, баба Вера.