Мой сын начал говорить рано. В полтора года его будто бы прорвало и он стал повторять слова, каждый день накидывая в словарик по два-три-четыре новых. Спустя пару месяцев уже были предложения из трех-четырех слов, с правильными окончаниями и даже ассоциативными сравнениями. Например, он как-то сказал мне «Мамины волосы, как флаги», когда я обратила его внимание, что волосы сильно развеваются на ветру. Сейчас ему год и девять и когда меня спрашивают «Что он уже говорит?», я смело и почти без преувеличения отвечаю: «Он говорит все».
Но этот рассказ не про то, «какой у меня гениальный сын». И не про «развитие речи». И не про то, «как мне повезло», или «что я для этого делаю». Он про одну важную штуку, которую мы все знаем, но, как всегда, очевидное прячется за премудрым, и потихоньку стирается, если о нем не задумываться и не напоминать. И, может быть, в чем-то из-за нее у Маркуши сформировалась и продолжает формироваться эта потребность – разговаривать, и, скорее даже общаться.
Всем известно, что мамы разговаривают со своими детьми в режиме радио. Только так новорожденным и можно освоить новый язык. Я тоже с первых дней, и чем дальше, тем больше, комментировала все происходящее с нами, спрашивала, отвечала, пела, плясала, свистела и улюлюкала.
Первые полгода нашей совместной жизни мне было не очень легко, я бы даже сказала, что довольно тяжело было, прежде всего, морально. Меня не обошла стороной послеродовая депрессия, и казалось, что жизнь развалилась на куски. И тогда я думала: «Дожить бы до года», и мысленно вычеркивала дни в своем внутреннем календарике. А чтобы это вычеркивание не вызывало чувство вины (мол, вместо того, чтобы радоваться такому чуду, ты тут крестики рисуешь), я перед ночным сном рассказывала Марку (и самой себе), как мы провели день. Очень детально. Что мы делали, куда ходили, что ели, кого видели, во что играли… И в конце добавляла «Спасибо этому дню, что он был такой хороший и что мы провели его вместе. И что мы еще на один день больше друг друга любим».
Потом время незаметно причалило нас к году, к теплу, солнцу, близости, которая с каждым днем становилась все заметнее для меня. Я забросила эту привычку, но стала замечать за собой, что я разговариваю с сыном на равных. Нет, конечно же, это не значит, что я гружу его своими заботами и трудностями. Но я делюсь с ним теми чувствами, которые возникают в течение дня, рассказываю ему о своих мечтах, всегда объясняю, куда мы идем или едем, и что там будет интересного. Если мы расстаемся на дневной сон, или он остается без меня, я могу поделиться с ним, что я делала, пока он спал, или где я была и что там было интересного. Если мы едим, то спрашиваю, понравилось ли, вкусно ли, и он довольно отвечает «Вкусно!», или «нрависся нет», или «нет-и-нет!», или «мам, ещё!». Так же и с играми. А если ходим в магазин, спрашиваю, что он хочет купить. И он почти всегда покупает булку и часто требует ананас. Но ананас мы в основном только трогаем и ставим на место. И я делюсь с ним, как мне – «а вот мне каша нравится», «я тоже это люблю», или «а давай купим муку и сделаем дома вкусный пирог» так далее. Еще я у него выясняю часто, что он хочет очень детально. Благодаря этому он мне уже может сказать, что хочет «только суп». Или «именно булку» (смешно делая акцент на важности слова «именно»). Или «один фета». (одну конфету). Или «гулять улицу вай»(давай) «Мама сын вместе улицу»…
А не так давно я снова спонтанно вернулась к вечерним рассказам про то, как мы проводим дни. Теперь эти рассказы не от безысходности, а действительно от счастья и наполненности. Я всегда начинаю «Давай вспомним, какой у нас был хороший день». И продолжаю говорить «за двоих»: Что мы делали? – играли. Гуляли, помнишь, ходили в парк и там были утки. И пруд. А потом мы пришли домой и на обед у нас был вкусный суп. Ты даже съел две тарелки супа. И сказал спасибо. Мне было очень приятно, что ты мне так сказал. Маме очень нравится, когда мы с тобой говорим…»
Где-то месяц назад Марк начал меня в этих рассказах дополнять. А иногда он даже перебивает от эмоций и начинает рассказывать мне свою версию событий. Стоит только направить. Помнишь пруд? И он тут же: «там виби вавают». (там рыбы плавают). «чёйный, синий, много-много виби». «И байшой кит». «Адин». «И виба-абобус («рыба-автобус). И тут уже мне остается быть активным слушателем и поддакивать, повторять за ним, смеяться его шуткам, переспрашивать и дополнять его. И сколько бы ни продолжался наш рассказ, в конце мы всегда говорим: «спасибо тебе, день, что ты был такой хороший, и что мы были вместе. И любим друг друга еще на один день больше».
А несколько дней назад, когда мы только легли, Маркун сказал мне с интонацией просьбы: «Мам, «какой день». И тогда я поняла, что это общение важно и интересно нам обоим. И это именно диалог, где, конечно же, у меня пока ведущая роль, но мой сын не просто слушатель, он собеседник и даже иногда уже оппонент. И понимает он намного больше, чем даже я думаю, хотя моя позиция с самого начала была такая, что он понимает все.
И мы вместе учимся видеть и говорить с ним о самом важном – о наших чувствах. А ведь именно на чувствах строится мир. Как свой собственный, так и общий с кем-нибудь. И строится каждый день, позволяя любить друг друга еще на один день больше. Этому не учат нигде, это просто потребность, которая есть, и она естественна. Ее просто нужно осознать, понять ее важность, и перестать стесняться ее кажущейся банальности. Даже если чувства очевидны, делясь ими с другим, ты будто бы говоришь: «Ты важен для меня. Я тебя люблю, поэтому делюсь с тобой.» Я думаю, что очень важно разделять чувства с самыми близкими, с самого первого дня совместного пути. И до самого последнего дня. И тогда, сколько бы их не было, и какими бы они ни были наполненными и радостными, или кризисно-сложными, любви всегда будет еще на один день больше.