Я хотела бы молчать об этом, оставаясь в ваших глазах сильной матерью-одиночкой, воспитавшей вас шестерых… но хочу, чтобы вы знали о грехе, который будет в моем списке на судном дне… и оправданий, увы, мне не найдется…. Возможно этим уроком жизни, выученным слишком поздно, я смогу уберечь вас, убрав с предстоящего материнского пути камень, об который сама споткнулась.
Это был легкий, ни к чему не обязывающий роман двух уставших по жизни людей. Он был женат, воспитывал единственного сына, а я всем своим существованием крутилась вокруг вас шестерых и была так измотана одиночеством, что уже не стала углубляться в вопросы совести и с радостью предалась хоть и чужим, но все же мужским объятиям. И все было хорошо, пока он не сказал:
— Роди мне ребенка…
— Зачем? У меня дом полон детей, а у тебя уже есть сын, да и потом… жена… не стоит усложнять то, что и так сложно.
— Да, жена… но родить мне можешь только ты. У тебя дар прекрасного женского начала, посмотри — все твои дети здоровые, красивые и умные… нет, я не завидую… но я очень хочу такого малыша от тебя.
— Оглянись вокруг! Неужели не видишь, что на одну кровать в моем доме уже и так два ребенка, а вещи после шестого уже так изношены, что из их дыр седьмой будет просто выпадать?!
— Ты не слышишь, я говорю — роди мне. В моем доме я дам ему полный достаток. Я знаю, это сложно, но чувствую, что так надо!
— Если бы я была кукушкой, то мои четвертый-пятые-шестой были бы уже под теплой крышей чужого дома, а не в этом, сыром, где я всеми силами пытаюсь их обогреть и накормить! Я знаю, все дается по силам, не впервой… но видит Бог, что этот ребенок будет точно лишним.
— Лишних людей в мире нет… во всем есть баланс и порядок, который, как ты говоришь, Бог наводит через нас…
Его настойчивость только раздражала, усиливала во мне всю эту усталость от пеленок-распашонок и борьбы за существование детей. Мы оставили этот разговор.
Прошло немного времени и, то ли высшие силы недосмотрели, то ли им было виднее… но так случилось, что я все-таки оказалась перед выбором…
Решение я принимала одна, ему ни сказав об этом ни слова… Все было очевидным — отдать седьмого я бы не смогла, а растить не было возможности ни финансово, ни физически… сил оставалось только на сохранение тех, кто уже есть.
Я была одна в этом мире, от воспитания до обеспечения, понимаете! Да и потом … ну потешится он первое время, поймет, что оказалось сложно, и со временем тоже отойдет в сторону, как это сделал ваш отец… а я снова одна буду в ответе за того, кого пустила в мир…
Мое решение было однозначным — исправить это недразумение… ну, не тот адрес дали аисту…
Я переступила через себя… Возвращаясь из больницы, уже пыталась забыть об этом, подбирая разные аргументы в свою пользу. Ведь женский долг вселенной отдала, и не один раз, и никакой червь совести не имел права меня грызть!
По дороге домой… сама того не ожидая, я встретила его — поникшего… бледного… со следами долгих рыданий. «Как он узнал?», — пролетело в голове, но виду не подала. Я даже не успела начать, как он без эмоций обрушил, как снег на голову: «…мой сын погиб….»
…Увы… Утешить было нечем…
С того дня мы больше не виделись… я даже не знаю, дали ли ему еще раз небеса возможность заполнить этот пробел горькой потери. Я же со временем перенесла операцию по удалении матки, на чем мой «дар женского начала» оборвался… Думаю, время сделало свое дело, залечив раны не только мне, но и его семье.
Ирония судьбы для своих злых шуток выбрала зачем-то мою, и без того измученную душу… может для того, чтобы других предупредить….
Жизнь все так же бежит своим чередом, упрятав этот горький урок подальше в недра совести…
Но кто знает, кому теперь откроется еще возможность исправить этот нарушенный баланс в создании жизни, и кому предстоит провести в мир эту потерянную душу.
П. С. История из жизни моей мамы.