Дети воюют

— Ты много читал, когда был подростком?

— Много. И крепкая часть из прочитанного была совершенно не нужна. Почему спрашиваешь?

— Просто вспомнила, как я однажды спросила фантаста Сергея Лукьяненко, что из своих произведений он посоветовал бы прочитать собственному сыну. Дело в том, что этот автор склонен ломать стереотипы. Например, его книга «Рыцари Сорока Островов», была написана как возражение на тезис Владислава Крапивина: «Дети могут воевать с взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете — они ещё не посходили с ума!» В книжке «Рыцари Сорока Островов» дети жестоко и кроваво воюют именно друг с другом. В их поступках проявляется самое плохое из взрослой жизни — предательство, ненависть, пытки. И всё это совершают дети. Ты читал?

— Нет. А по части детских войн… Дети воюют. И ещё как. Тезис Крапивина красив, но мёртв. Дети воюют, смотря на взрослых. Они не рехнулись, ещё не успели, они принимают окружающее совершенно адекватно, независимо от того, горит ли вокруг адское пламя или журчит райский водопад. У них ещё не сформировалась картина того, как окружающий мир ДОЛЖЕН выглядеть, и они не сходят с ума, наблюдая сдуревшую действительность. В них больше звериного, чем человеческого, именно поэтому попадающий в джунгли ребёнок либо умрёт, либо сам станет зверем. И воюют они иначе, чем взрослые. Перенимая у них правила именно скрытых междоусобиц, поскольку на собственный Апокалипсис у них действительно нет отдельной планеты.

Когда дети идут на войну вместе со взрослыми, они показывают безусловное мужество. Но в скрытых от взрослого мира детских боях они применяют всё самое подлое, низкое и отвратительное, что находят в границах своего детства. И подчас взрослым не угнаться за тем, что творят дети. В литературе они воюют тоже. «Мальчиш-Кибальчиш» — короткий, но замечательный пример. «Только ночь простоять, да день продержаться». Калька взрослого мира. Мир взрослых, сыгранный детьми. Между собой дети так воевать не могут, поскольку в них ещё нет сил добра и сил зла. Есть только нечто растущее, кипящее и бесформенное, что необходимо регулировать и направлять. Представь себе кастрюлю с кипящей кашей. Детская энергия именно такая. Если вовремя не появится рука взрослого — всё вылезет наружу, угробит плиту и кашу тоже. Им нужен поводырь — мудрый отец, сильный брат, супергерой, чья-то заботливая рука, чтобы показать как надо. Но чтобы делать это самим они ещё слишком мало жили. Нет опыта.

— Воинственная каша?

— Да. В глупой кастрюле.

— Ну вот… А книжки… какие книжки ты дал бы прочитать, ну скажем, мальчику тринадцати лет? И вообще, в какой момент подросток становится взрослым?

— Мальчишке… таких книг очень много. На любой цвет, прихоть и энергию. Но основным в судьбе детей является наличие мудрого взрослого рядом. Поскольку именно вовремя поданный совет направит пацана или девчонку в нужном направлении. Они могут читать какой угодно мусор, но никогда им не воспользуются, зная, что это здесь не принято. Дети учатся не по книжкам, постарайся это услышать. Они лишь впитывают прочитанное и наблюдают. И если общество родителей больно — впитанная ребёнком дрянь будет расти буйным цветом, прочитанное или усвоенное ранее принесёт свои плоды. Редкий случай, когда, невзирая на бред вокруг, ребёнок становится уникальным среди того, что его окружает. Это когда сильное и ясное сознание создаёт свой собственный мир. Но в большинстве случаев среда пожирает сознание тех, кто в неё попадает. Особенно детей. Тебе это понятно?

— Почти… да. Только ты не сказал, в какой момент подросток становится взрослым. Это важно, по-моему.

— Дети взрослеют, когда им приходится решать чью-то судьбу. При поставленной под угрозу своей. В условиях войны это проявляется особенно остро. Необходимость принимать решение. Именно в этот момент детство заканчивается. Игры перестают быть играми, даже если это жестокие игры в войну. Начинается жизнь. Наступает пора поступков и ответственности за них. И всего, что с этим связано.