Иди делай уроки

.

В последние 20 лет своей жизни папа делал нам мебель сам. Полностью сам — лежал, думал, прикидывал в голове, потом чертил чертежи, а потом — в узком коридоре, на верстачке, по поводу которого мама все время ругалась, — делал. Кухонный гарнитур — от и до — с сияющим стеклянно-зеркальным кубом шкафа-горки и столом, привинченным намертво к стене, чтоб не бить коленки о ножки, школьный мой уголок, кресла и кровати — сложные, с фигурными элементами, прихожую с овальным зеркалом…

Его идеи не успевали за его возможностями. А многие из них мы перехватили на взлете, обрезав им крылья, потому что папина фантазия затмевала собой все на свете, — в душе он был просто строитель Тадж-Махалов.

Например, второй этаж нашей с сестрой двухъярусной кровати он планировал затянуть сеткой — так, чтоб это были такие дуги, плавно уменьшающиеся в диаметре от изголовья к изножью, а на дугах планировалось сплести из бечевки сетку, похожую на кружево. — Восход над Гангом, — хмыкнули мы. И папа не стал это делать.

— Эх, сколько у меня еще идей,

— говорил он.

А тогда, в его детстве, однажды на стук его топора и визг пилы во двор вышел его отец. Отец дома бывал не часто, — он руководил колхозом не в той деревне, где жила семья. Так что в какой-то момент он упустил, что сын всерьез увлекся топором и рубанком.

Отец вышел, посмотрел. Похвалил.

— Хорошо у тебя получается, улым^*, — сказал он.

Потом взял у моего папы из рук топор и с силой вогнал его в чурбан.

— Но больше чтоб я не видел тебя с этими досками в руках.

— Почему, этием^** ?

— Потому что этим на хорошую жизнь не заработаешь. Так и будешь за копейки доски сколачивать.

— Но мне нравится. И у меня хорошо получается.

— Да, у тебя хорошо получается. Вот поэтому я и боюсь, что ты сдуру пойдешь махать топором да рубанком всю жизнь. Иди делай уроки.

*     сынок — Прим. ред.

**   папочка — Прим. ред.