Помните, мы в детстве собирали фигурки из киндер-сюрпризов?
Мы — это те, чьё детство пришлось на 90-е.
Но сначала были не киндеры. Сначала были фантики. От ЛавИсов — для девочек и от Турбо — для мальчиков.
У меня фантики лежали в салатовой картонной коробочке. Каждый выносил свою заветную коробку во двор, и дальше начинались азы предпринимательства.
Менялись вкладышами. Я тебе две Турбо, ты мне три от ЛавИса.
У меня три рубля, у тебя два, побежали, купим жвачку. Мне вкладыш, тебе жвачка. Потому что вкладыш — ценнее.
Играли в «ударь по стопочке, какие перевернутся — твои». Я вечно проигрывала, потому что даже летом мои руки были холодными, а у ребят горячими, влажными. Влажными ладошками можно было перевернуть больше…
И только потом пошли киндеры. Шоколадка вкусная, но она всё же не самое главное. Главное — жёлтое пластиковое яйцо. Гладкое. Скорее в рот. Зажать зубами, чтобы щёлкнуло, и достать игрушку.
Если попалось что-нибудь сборное, ты расстроишься. А вот если из коллекции — то это удача. Крокодильчики. Бегемотики…
Блин, такие крутые бегемотики! Я их собирала полгода. Там были экземпляры, которые часто попадались, у тебя их уже три или даже четыре. Ты бежишь их менять на недостающую фигурку. А у всех ребят во дворе уже тоже есть эти «частые» бегемоты, и они никому не нужны.
И ждёшь-ждёшь следующий киндер. А его тебе просто так не покупают. Его на праздник подарят или если что-нибудь очень крутое сделаешь. Например, пятёрку в четверти по математике заработаешь.
И ты смотришь на свою недособранную коллекцию и идёшь учить таблицу умножения. Потому что следующий праздник ещё не скоро. А четверть кончается через неделю.
И вот вчера я купила киндер сыну. Там коллекция. Там яйцечеловеки в виде разных профессий. Яйце-рыбак. Яйце-пожарный. Яйце-повар.
— Круто, — подумала я — и как будто пахнуло тем старым двором в шесть кирпичных домов, где я росла. Дома были старые, двухэтажные, а двор между ними был своим, родным. Всё, что внутри, — безопасно. Знакомо и понятно. Всё, что за его пределами — мир. Манящий и пугающий одновременно. Во дворе пахнет … не знаю чем. Двором. Запах не объяснить. И не забыть. Так пахнет детство.
Мой Матвей и не знает, как пахнет двор. Он съедает шоколад и только потом берёт в руки жёлтое яйцо.
Я с грустью думаю о том, что мы в наше время тратить время на шоколадку не стали бы.
А потом с радостью смотрю, как он засовывает пластиковое яйцо в рот и щёлкает его зубами. Хм, интересно, это знание вместе с клетками ДНК передаётся? Память поколений?
Ещё не достав игрушку Матвей говорит:
— Теперь у нас есть яйце-садовник!
— Откуда ты знаешь?- удивляюсь я.
Из бумажек и впрямь вылезает садовник.
— Так тут же на обёртке нарисовано, — объясняет мне ребёнок.
И правда, смотрю, а там тебе прямо на обёрточной фольге, снаружи, рисуют то, что ждёт внутри.
Киндер остался. А сюрприз пропал.
Сижу, расстроенно кручу в руках яйцо. Кажется, в этом мире, нацеленном на потребление, на то, чтобы дети получали желаемое скорее-скорее, мы что-то теряем.
Может быть, само детство? С вот той самой коробкой с вкладышами. С так и недособранной коллекцией голубых бегемотов. С простыми детскими мечтами. Стремлениями. Восхищениями. И с запахом двора.