Мне нужно это записать. Хотела бы присудить себе педагогическую награду за сегодняшние 40 минут вечернего материнства.
Исаич слегка помешан на новых поездах метро с красной крышей и белыми узорами на дверях. Они ходят по рыжей ветке, редко, но нам удавалось прокатиться. С некоторых пор Исаич полюбил закатывать истерику, если приезжает обычный старый поезд. Ну такую, с киданием на пол, криками птеродактиля – всё, за что мы так не любим чужих гадких детей. Надо сказать, истерики такого (80-го) уровня с ним впервые.
И вот сегодня со мной произошло магическое преображение. Обычно я либо зверею, либо испытываю одновременно приступы смеха и гнева. Эти реакции меня опустошают, и потом я пару часов хожу прибитая. И чем больше я злюсь, тем громче кричит птеродактиль.
Сегодня было ПО-ДРУГОМУ. Я вспомнила недавний пост, в котором девушка пишет примерно так: почему в ссорах люди друг против друга, ведь, наоборот, они должны объединиться против ссоры. Это же гениально, ребята. И я решила объединиться с И. против его некрасивой истерики. Мы вошли в ненавистный старый поезд, Исаичу тут же уступили место – и он тут же бросился на пол с криками «ну не буду я на синем поезде, ну не буду я сидеть». В такие моменты я вообще не понимаю, зачем ввязалась в материнство. Весь вагон смотрит на меня, я смотрю на Исаича и вытираю ему пот. Он орет по возрастающей и сидит на полу вагона. Я его обнимаю и говорю, что очень ему сочувствую, что мне тоже очень жаль, что красный поезд не приехал. «Ну не буду я сидеть, не буду я всегда сидеть» — завывает сын. Потом начинает вертеться в руках и бьет мне головой в подбородок так, что я прикусываю до крови губу. Я вывожу его из вагона, мы встаем на эскалатор, Исаич продолжает крики «ну не буду я сидеть». Я говорю: «Так мы же вышли». И тут, внимание, он мгновенно переключается на «а я хочу сидееееть в поезде». Я вслух ему очень сочувствую.
Выйдя на улицу, я сажусь на корточки и смотрю ему прямо в глаза (как завещала Петрановская) и говорю: я тебе сейчас расскажу, что случилось с поездом. И сочиняю сказку про то, как злые старые поезда похитили молодой красный и спрятали его в пещеру, а Исайя с мамой его спасли. Он мгновенно замолкает и всю дорогу пребывает в абсолютно ровном расположении духа.
А дома моя педагогика выходит на следующий уровень, и я сажаю его на кровать, закрываю дверь и велю подумать три минуты о случившемся. Из-за дверей доносится «я уже подумала». — И до чего же ты додумался? — Что я расстроился.
Этому внезапному приступу мудрости я обязана, наверное, детскому саду. Сейчас, когда И. там начал спать, я почти другой человек. Слон спокойствия и удав терпения.
Автор: Катя Макарова